Память о людях, принимавших участие в сложном афганском вооруженном конфликте, увековечена в нашей республике указом Президента Беларуси в марте 1998 года. Десятилетняя война закончилась 15 февраля 1989 года. В этот день наши военнослужащие вернулись на Родину. Последними вышли с афганской территории спецназовцы и пограничники, прикрывавшие вывод войск.
Как бы ни оценивали историки и политики период афганского конфликта, действия советских рядовых и офицеров заслуживают уважения и преклонения. Они присягнули Родине и не изменили военному долгу, мужественно и героически сражались, за что многие удостоены боевых наград. Практически всем им и сегодня снится Афган.
У членов районной организации ОО «Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане» мы поинтересовались, о чём чаще всего они задумываются накануне Дня памяти воинов-интернационалистов.
Владимир НАУМОВ, майор:
– В 1988 – 1989 годах служил в пограничных войсках в местности под названием Куфабское ущелье. Стокилометровая полоса от границы СССР в сторону Афганистана – это была зона ответственности погранвойск. Пограничники, как и спецназовцы, были, пожалуй, самыми подготовленными солдатами. Они постоянно проводили тренировки, изучали обычаи местного населения. За годы афганского конфликта пограничники потеряли 423 человек, но ни один из них не попал в плен и не пропал без вести. Уже это говорит о многом.
А чаще всего вспоминаю свое боевое крещение. Как старшему командиру необходимо было точно оценить обстановку, всё скорректировать. Делать это впервые в реальной боевой обстановке мешал страх ошибиться, но солдаты уже были обстреляны, и младшие офицеры помогли почувствовать себя уверенно. Молва об афганском братстве, закаленном в огне, не какой-то там пропагандистский шаг. Мужество, героизм и взаимовыручка воинов-интернационалистов – это яркий пример патриотизма для нашей молодежи.
Владимир ЛЕСОВИЧ, капитан, кавалер двух орденов Красной Звезды:
– Воевать в Афганистане пришлось дважды: с сентября 1982 г. по 31 декабря 1983 г. на аэродроме «Баграм» нес службу командиром экипажа вертолета Ми-24, а в 1986-м был направлен почти на год на аэродром «Шинданд» в качестве старшего летчика (ведущего пары) Ми-24. Это боевая машина, которая наносила удары по моджахедам и всеми видами оружия поддерживала наши наземные войска.
В горной местности, очень красивой, но сложной, война была страшная. Но мы испытывали не дикий страх, а я бы сказал – «думающий», позволяющий экипажу и поставленную задачу выполнить, и выжить, хотя жутковато, конечно, когда с высоты видишь многочисленные вспышки, как от электросварки, и понимаешь, что стреляют по вертолету. Нас ведь не учили летать в горах. «Потолок» Ми-24 около 4 км, а высота гор – 6 км. Поначалу в боевых условиях приходилось одновременно осваивать и специфику полета в горах, и воевать. Среди пилотов даже было расхожее выражение: «Чем хуже летаешь, тем дольше живешь, а плохо летать нужно научиться». Это значит, обстановка требовала освоения такими приемами управления машиной, такого виртуозного маневрирования, чтобы сложно было стать мишенью. Горы ошибок не прощают. Было немало потерь по неопытности, но о смертях и тяжелых ранениях не расскажешь: это нужно пережить.
Анатолий МИЛОСЕРДОВ, майор (по продолжении службы подполковник), награжден орденами «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР», «Звезда» II степени (Республика Афганистан):
– В Афганистане прослужил без месяца 2 года – с 1986 по 1988-й, вначале командиром мотострелковой горной роты в г. Асадабад провинции Кунар, затем старшим помощником начальника оперативного отдела бригады по десантированию в г. Джелалабад той же провинции. В Асадабаде на двух заставах, расположенных на небольших горных площадках на высоте около полутора километра над уровнем моря, мы огнем перекрывали выход караванов с оружием из Пакистана в Афганистан, а также корректировали огонь артиллерии и авиации для уничтожения выявленных огневых точек, которые обстреливали город реактивными снарядами. Бывало, что на Асадабад и ближайшие к нему населенные пункты обрушивалось до 60 – 70 реактивных и минометных снарядов в день. Больше всего от обстрелов гибло мирное население, и мы с помощью приборов выявляли огневые точки и направляли ударный огонь для их уничтожения.
На втором году службы в Афганистане вместе с командиром занимался практически всеми вопросами организации взаимодействия структурных подразделений бригады, которая выходила на любую боевую операцию. Как на передовой линии огня, так и в составе оперативного отдела бригады пришлось пережить немало горьких потерь. Даже вывод советских войск из Афганистана не был безоблачным. К примеру, наша 66-я отдельная мотострелковая бригада (Джелалабадская) первой покидала эту страну. Перед ее выводом нужно было забрать воинов с застав г. Асадабада. Вертолеты пошли за ними и попали под обстрел, один из них загорелся, словно факел, вместе с экипажем и солдатами на борту.
При пересечении границы на советской территории нас встречали тысячи людей с цветами, шарами и искренней радостью. От такого приема на родной земле, пускай еще и далекой от твоего родительского дома, сами собой по щекам текли слезы радости, которых мы и не стеснялись.
Петр ШАКЕЛЬ, капитан, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»:
– С августа 1982-го ровно год служил как летчик-оператор вертолета Ми-24 на аэродроме в Джелалабаде и отвечал в основном за надежность навигации вертолета и его боеспособность. А во второй раз – с октября 1987 по август 1988 года на аэродроме «Кабул» был командиром экипажа Ми-24.
И по истечении более 30 лет со времени участия в афганском конфликте чаще всего вспоминаю о своих погибших товарищах. К сожалению, было их достаточно много. Не хочется говорить об этом хотя бы потому, что утрата боевых друзей и сегодня не дает спать спокойно.
Хотя воевали мы на далеко не новых вертолетах, но не помню случая потерь из-за отказа техники. А вот просчеты в тактике, считаю, были. Летали, к примеру, вертолеты сначала на низкой высоте, но затем в связи с большими потерями их подняли на предельную высоту до 4,5 километра, недосягаемую для прицельного обстрела стрелковым оружием.
Не один раз попадал под обстрел моджахедов и мой вертолет – возвращался на базу как решето. К счастью, никто из экипажа не погиб и даже не был ранен. Со временем научились воевать и в горных условиях, потому и потерь стало меньше.
В мире, к сожалению, и сейчас складывается напряженная обстановка. Но страшнее войны ничего не бывает. Стихийные бедствия, техногенные катастрофы являются локальными явлениями, а война поглощает в себя весь мир. ■
